Директор Музея рода Корниловых в Рясне Людмила Николаевна Волнухина опубликовала статью «Давший душу начинающейся обороне» ко дню рожденья вице-адмирала Владимира Корнилова.
В.А. Корнилов глазами его современников.
13 февраля исполняется 216 лет со дня рождения нашего земляка, героя обороны Севастополя вице-адмирала Владимира Алексеевича Корнилова. Это имя дорого не только нашей «тихой и маленькой» Рясне, где он родился, но, безусловно, и всей России. Ведь этот человек так глубоко сроднился со своим Отечеством, что думал и молился о нем в минуты уходящей жизни.
В канун дня рождения вице-адмирала хочется взглянуть на него, его дела и поступки глазами его современников, тех людей, которые были с ним рядом в самые ответственные и тяжелые минуты его собственной жизни и жизни России.
Воспоминания современников сохранили описание внешности В.А. Корнилова того времени. «Он был довольно высокого роста, худощавый, несмотря на некоторую сутуловатость, очень статен. Выражение его лица было спокойно и строго. Гладко причесанные темные волосы обрамляли высокий лоб, из-под слегка приподнятых густых бровей смотрели умные, проницательные, ярко светящиеся глаза. Голову он держал всегда высоко. Во всех его манерах, походке, речи было что-то властное и с тем вместе лихорадочное, куда-то стремящееся».
Заботливый наставник и друг Владимира Алексеевича Корнилова адмирал М.П. Лазарев, понимая всю тяжесть сложившейся обстановки вокруг России и своего положения (он был смертельно болен), в 1850 году предложил на должность начальника штаба Черноморского флота контр-адмирала Корнилова. В представлении на должность М.П. Лазарев писал: «Контр-адмиралов у нас много, но легко ли избрать такого, который соединил бы в себе и познания морского дела, и просвещение настоящего времени, которому без опасения можно было бы в критических обстоятельствах доверить и честь флага, и честь нации?»
В.А. Корнилов был утвержден в этой должности, но не Главным командиром Черноморского флота. Отличавшемуся критикой и нетерпимостью к недостаткам контр-адмиралу командование Черноморским флотом доверено не было, хотя фактически все руководство лежало на нем.
«Без всякого официального признания властью я – нравственно ответственное лицо за все», — писал Корнилов. Вот с этим убеждением В.А. Корнилов жил и действовал до последних минут своей жизни.
Вот что писал об этом адъютант вице-адмирала И.Ф. Лихачев: «Жертвовать собою, умереть готовы были все, но поднять на свои плечи начальство, распоряжения, ответственность решился один Корнилов».
Флаг-офицер А.П. Жандр отмечал одну из замечательных черт адмирала: «Он имел способность увидеть с первого взгляда главные, существенно необходимые особенности… издавал распоряжения, энергетически приводил их в исполнение, а потом, если время позволяло, переходил от главного к подробностям».
Современники отмечали, что Корнилов «совокуплял в себе взаимодействие всех отраслей обороны: инженерной, морской, сухопутной и артиллерийской».
Во все времена главной заслугой военачальника считалось умение сплотить и воодушевить вверенные ему войска, поднять их на борьбу. С этой задачей адмирал Корнилов справился успешно. Не случайно в речи на «Севастопольском обеде» 1 февраля 1868 года Э.И. Тотлебен говорил о Корнилове: «Давший душу начинающейся обороне».
Большое воздействие на гарнизон имели его приказы, речи, воззвания. Слова их были краткими, призывными, простыми и понятными всем. Произносились они, как правило, в самые ответственные моменты.
Для подъема нравственного духа защитников большое значение имели ежедневные объезды Корниловым войск. Присутствие и распорядительность вице-адмирала внушали гарнизону спокойствие и уверенность. Один из офицеров с удовлетворением отмечал: «Крепко любили его солдаты за приветливое и доброе слово. Речь его была впечатлительна, всякое слово было близко солдатскому уму и сердцу. При всякой встрече и прощании с ним солдаты говорили: «Вот так енерал, отец, а не енерал…».
Объезжая линию обороны в блестящей парадной генерал-адъютантской форме, энергичный, полный уверенности командир, обращался к воинам: «Здесь, на этом флоте, мы возмужали и состарились, здесь приобрели мы первые уроки и опытность и здесь должны лечь костьми, защищая его до последней капли крови».
Флаг-офицер А.П. Жандр отмечал одну из замечательных черт адмирала: «Он имел способность увидеть с первого взгляда главные, существенно необходимые особенности… издавал распоряжения, энергетически приводил их в исполнение, а потом, если время позволяло, переходил от главного к подробностям».
Современники отмечали, что Корнилов «совокуплял в себе взаимодействие всех отраслей обороны: инженерной, морской, сухопутной и артиллерийской».
Во все времена главной заслугой военачальника считалось умение сплотить и воодушевить вверенные ему войска, поднять их на борьбу. С этой задачей адмирал Корнилов справился успешно. Не случайно в речи на «Севастопольском обеде» 1 февраля 1868 года Э.И. Тотлебен говорил о Корнилове: «Давший душу начинающейся обороне».
Большое воздействие на гарнизон имели его приказы, речи, воззвания. Слова их были краткими, призывными, простыми и понятными всем. Произносились они, как правило, в самые ответственные моменты.
Для подъема нравственного духа защитников большое значение имели ежедневные объезды Корниловым войск. Присутствие и распорядительность вице-адмирала внушали гарнизону спокойствие и уверенность. Один из офицеров с удовлетворением отмечал: «Крепко любили его солдаты за приветливое и доброе слово. Речь его была впечатлительна, всякое слово было близко солдатскому уму и сердцу. При всякой встрече и прощании с ним солдаты говорили: «Вот так енерал, отец, а не енерал…».
Объезжая линию обороны в блестящей парадной генерал-адъютантской форме, энергичный, полный уверенности командир, обращался к воинам: «Здесь, на этом флоте, мы возмужали и состарились, здесь приобрели мы первые уроки и опытность и здесь должны лечь костьми, защищая его до последней капли крови».
После затопления кораблей в его словах звучала уверенность в будущем страны: «Москва горела, а Русь от этого не погибла, напротив встала сильней!» Составленный Корниловым план обороны существовал до последних дней осады. П.С. Нахимов, спустя полгода после начала военных действий, отмечал, что этот «плод продолжительных трудов и глубоких соображений, увенчанных уже успехом, заслуживает только удивления».
Все меры, принятые начальником штаба войск Севастополя вице-адмиралом В.А. Корниловым, оказывали большое влияние на гарнизон: поднимали настроение защитников, придавали силы на борьбу с врагом, укрепляли в войсках боевой дух.
Не случайно участник этих событий П.Ф. Рерберг отмечал: «Корнилов вдохнул в защитников Севастополя тот энтузиазм, храбрость и самоотверженность, которые долго уравновешивали перевес средств, находившихся на стороне союзников. Одним словом, Корнилов должен быть признан творцом того воинского духа, который сроднился с гарнизоном и не покидал его до конца одиннадцатимесячной обороны».
5 октября 1854 года при первой бомбардировке Севастополя на Малаховом кургане В.А. Корнилов был смертельно ранен. Последними словами адмирала были: «Отстаивайте же Севастополь!». Адъютант А.П. Жандр о последних минутах жизни адмирала: «В госпитале Корнилов ненадолго пришел в себя, причастился, сказал: «Рана моя не так опасна, Бог милостив, я еще переживу поражение англичан». Затем произнес: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна, потом, помедлив, продолжал: «Благослови, Господи, Россию и Государя, спаси Севастополь и флот».
Последние слова, произнесенные им уже через силу, были «Ура», «Ура» в ответ на принесенное известие о сбитых английских батареях. Он умер с мыслью, что первая победа, в которую было вложено столько сил, состоялась.
Сразу после гибели В.А. Корнилова адмирал П.С. Нахимов писал контр-адмиралу Н.Ф. Метлину: «Он умер как герой… я не знаю, что будет с Севастополем без него – и на флоте, и в деле на берегу… Еще раз повторяю: потеря для России незаменима».
26 октября 1854 года 14-летний воспитанник Императорского училища правоведения 5 класса Алексей Апухтин (в будущем известный русский поэт) помещает в газете при содействии директора Училища правоведения А.П. Языкова свое первое печатное стихотворение «На смерть Корнилова, Эпаминонд».
… Пронзен ядром в пылу сраженья,
Корнилов мертв в гробу лежит…
Но всей Руси благословенье
И в мир иной за ним летит.
Ещё при грозном Наварине
Он украшеньем флота был;
Поборник правды и святыни,
Врагов отечества громил.
И Севастополь величавый
Надежней стен оберегал…
Но смерть поспорила со славой,
И верный сын России пал,
За славу, честь родного края,
Как древний грек, он гордо пал,
И, всё земное покидая,
Он имя родины призвал…
Подобное впечатление сложилось и у 26-летнего подпоручика артиллерии Льва Николаевича Толстого, который в начале ноября 1854 г. прибыл из Кишинева в Крым, в Севастополь, и до конца обороны находился здесь, воевал и по горячим следам ярко и образно писал «Севастопольские рассказы». Здесь Толстой открыл русского солдата – увидел его спокойствие, твердость духа, сознание своего достоинства, готовность жертвовать собой.
Общаясь с рядовыми, он не раз слышал их рассказы о вице-адмирале В.А. Корнилове и восторженно писал об этом брату Сергею Николаевичу: «Этот герой, достойный Древней Греции, — Корнилов».
Война унесла жизнь замечательного человека, воина, патриота, но остался созданный под его руководством план обороны, остались войска, подготовленные к условиям осады по его приказам и диспозициям; осталось желание бороться до конца, которое он вдохнул в умы и сердца защитников.
Флаг–офицер адмирала В.А. Корнилова лейтенант П.А. Шестаков писал: «Не случись Корнилов в Севастополе, никогда бы не могла организоваться титаническая оборона, прославившая мощь нашей силы сопротивления!».
«Положили стоять», — писал адмирал в дневнике 14 сентября 1854 года. И отстояли 11 месяцев, защищая от иноземного врага Севастополь и всю Россию.
Людмила Волнухина, Директор Музея вице-адмирала В.А. Корнилова рода Корниловых в Рясне.
Источник: «Старицкий вестник», 13.02.2022
